Багдад — город «тысячи и одной ночи»
«Благодатная страна» Ирак расположена между Тигром и Евфратом — в районе, который библейские предания называли «раем на земле». Место, на котором на несколько километров вдоль Тигра раскинулся современный Багдад, было известно еще до завоевания страны арабами. Здесь издавна проходили ярмарки, на которых продавали лошадей.
Халиф аль-Мансур из династии Аббасидов совершил много поездок по стране, выбирая подходящее место для своей столицы. В 762 году он заложил на западном берегу Тигра город Мадинат-аль-Салям, и на вопрос: «Почему именно в этом месте был основан город?» — халиф впоследствии отвечал: «Оно прекрасно, как военный лагерь. Кроме того, здесь Тигр, который свяжет нас с дальними странами вплоть до Китая. Он доставит нам все, что дают моря, а также продовольствие из Двуречья, Армении и соседних районов. Затем здесь же и Евфрат, который принесет нам все, что могут предложить Сирия и Ракка и прилегающие к ним земли».
Первоначально план города был намечен на земле пеплом. Халиф аль-Мансур обошел стены, ворота и улицы будущего города, а затем приказал наложить на линии из пепла пропитанные нефтью семена хлопка и поджечь их. Потом халиф сам заложил первый камень в основание Мадинат-аль-Салям — Города мира. Это было официальное название города, которое употреблялось в документах и выбивалось на монетах. Однако были у новой столицы и другие имена. Мадинат-аль-Мансур (Город Мансура), Мадинат-аль-Халяли (Серповидный город), Мадинат-аль-Заура (Извилистый город). Однако во время строительства новый город продолжали называть Багдадом — по имени небольшого поселка, который назывался так еще с доисламских времен, а впоследствии новое название и совсем было оставлено.
В истории известно несколько древних городов, которые имели форму круга или овала. Это давало большие преимущества при защите от вражеских нашествий, а кроме того, экономило довольно значительное количество строительного материала. По свидетельствам современников, Мадинат-аль-Салям имел совершенно правильную форму круга, что говорит о чрезвычайно высоком мастерстве древних зодчих. Диаметр города равнялся 2638 метрам, все три его стены были сложены из необожженного кирпича, а обожженный кирпич использовали только при кладке потолков и сводчатых переходов.
Аль-Мансур всячески стремился к тому, чтобы ограничить население города только теми лицами, которое имели отношение к его двору. Поэтому «Город мира» напоминал скорее военный лагерь, чем обычный для востока город — центр ремесел и торговли. Центральную часть города занимала главная площадь, на которой возвышался дворец халифа; рядом с ним размещались главная мечеть, семь зданий диванов (правительственных учреждений) и дома сыновей аль-Мансура. В этом районе никто, кроме самого халифа, не имел права ездить верхом на коне.
Дворец халифа всех видевших его потрясал своим великолепием. В него вели золотые ворота, по названию которых весь дворец иногда называли «Баб-аз-захаб» — «Золотым дворцом». Дворец был известен и под другим названием — «ал-Кубба ал-хадра» («Зеленый купол»). По преданию, на вершине купола была установлена фигура всадника с копьем, который будто бы поворачивался и указывал копьем в ту сторону, откуда появлялись мятежники или враги. Купол дворца рухнул во время бури и сильного наводнения, случившегося в 941 году, а стены его простояли до середины XII века.
Несмотря на «ограничительные» мероприятия халифа аль-Мансура, город уже через несколько лет после своего основания стал сильно разрастаться. Он не вмещался в тесные границы полувоенного поселения: изгнанные из Круглого города торговцы стали строить свои ряды и лавки вблизи его стен, речных пристаней и вдоль основных сухопутных дорог.
В течение первых десятилетий своего существования Багдад не подвергался осадам и не знал серьезных волнений, и это было золотым временем его расцвета. Из всех городов тогдашнего мира только Константинополь мог соперничать с Багдадом в великолепии. Своим процветанием город был обязан прежде всего тому, что стал крупнейшим центром мировой торговли. Бесчисленные караваны доставляли на багдадский базар запорошенные пылью дорог тюки с фарфором и шелковыми тканями, мехами и воском, драгоценными камнями и пряностями, золотом и слоновой костью…
Багдад рос и богател со сказочной быстротой. Сюда прибывали купцы с Запада и Востока, здесь совершались самые крупные по тем временам сделки, багдадские купцы считались едва ли не самыми богатыми в мире. Вместе с ними богатели и багдадские халифы, жившие в роскоши, о которой рассказываются легенды. Например, дворцовая челядь одного из халифов в X веке насчитывала 1000 человек: в нее входили гвардия и личная канцелярия халифа, чтецы Корана, астрологи, часовщики, шуты, посыльные и скороходы, барабанщики, медики, повара и т.д.
Наибольший блеск принесло Багдаду правление внука основателя города — Харуна ар-Рашида, славу которого разделила и его любимая жена Зубайда. Она первая ввела моду на туфли, расшитые драгоценными камнями, кушанья при ней подавались только на золотой и серебряной посуде. Незабываемым событием в памяти многих поколений стала свадьба халифа аль-Маамуна с дочерью визиря Буран. На новобрачных, сидевших на золотом ковре, украшенном жемчугом и сапфирами, с золотого подноса высыпали 1000 крупных жемчужин. Среди гостей разбрасывались шарики из мускуса, в каждый из которых была закатана записка с названием подарка, раба, земельного надела, прекрасного коня и др. Свадьба халифа аль-Маамуна и пир, заданный халифом аль-Мутаваккилом, считаются «двумя событиями, которые не имеют третьего подобного в исламе».
Однако расцвет Багдада был не особенно долгим, и со смертью Харуна ар-Рашида закончилось мирное существование города. Богатства его разжигали алчность завоевателей, и потому Багдад часто подвергался вражеским нашествиям. Главный удар все завоеватели наносили по Круглому городу, где располагалась крепость багдадских халифов. Кроме того, борьба сыновей Харуна ар-Рашида за власть привела к длительной осаде Багдада, после которой большая часть его осталась лежать в руинах. Особенно досталось Круглому городу, его разрушенные стены и здания больше уже никогда не восстанавливались. Последующие стихийные бедствия и трагические события окончательно стерли с лица земли даже следы города, построенного аль-Мансуром. И ученым до сих пор не удалось точно установить даже место, на котором размещался легендарный Мадинат-аль-Салям.
Однако после нашествия в 1258 году монгольского хана Хулагу, воины которого разграбили и уничтожили Багдад, город через довольно короткое время возвращает себе былую славу крупнейшего мирового центра торговли. До нашествия монголов Багдад воспринимался и как духовная столица исламского мира. Халиф, даже утратив свое политическое влияние, на протяжении многих веков продолжал удерживать духовную власть над общиной мусульман. Сила его власти подчас была ощутимей реальной власти османских султанов. Еще при дворе халифа аль-Маамуна собирались видные ученые, поэты, врачи, музыканты… За короткий срок народы халифата усвоили знания, накопленные греками в течение многих веков, и обогатили их, выработав собственную богатейшую культуру. В Багдаде переводились сочинения ученых других стран, и работа переводчика очень ценилась халифами. Например, аль-Маамун выплачивал знаменитому переводчику и врачу Хунайну ибн Исхаку за каждую переведенную книгу столько золота, сколько она весила.
В Багдаде были открыты первые в мусульманском мире аптеки и больницы. Еще в конце VIII века в городе было налажено производство бумаги, благодаря чему всего за несколько дирхемов можно было приобрести рукописную книгу, тщательно переписанную профессиональным писцом. Халиф аль-Маамун основал в Багдаде «Дом книги» — своего рода академию того времени.
Через полтора века после нашествия монголов на Багдад обрушилось новое бедствие — войска Тамерлана, которые тоже не пощадили город. После них последовали правление персов, их борьба с турками за господство над Ираком, а в XVII веке страна и ее столица попали под власть Османской империи. К началу XX века Багдад превратился в приземистый пыльный городок с населением 140 тысяч человек. Почти повсюду жались друг к другу убогие глинобитные домишки, люди побогаче делали над своими домами деревянные надстройки с балконами, которые нависали над проезжей частью улиц.
Сегодняшний Багдад ни по каким признакам не сравним с древним городом. Его новый облик складывается под влиянием требований времени, и потому можно только удивляться частой смене городских пейзажей и картин. Широкие, наполненные людским гомоном проспекты соседствуют с молчаливыми переулками, парковые зоны из финиковых пальм чередуются с унылыми песчаными пустырями, которых остается все меньше. Давно исчезли с просторов Тигра круглые челны, о которых можно было прочитать в старинных книгах о путешествиях: сейчас они перебрались куда-то на юг, в низовья реки.
Сейчас над Тигром перекинуты новые мосты, но кое-кто из жителей помнит, как еще в 1930-е годы единственный наплавной мост во время часто случавшихся тогда высоких паводков разрывало и носило по реке. Смотрители на моторных лодках вылавливали баграми разрозненные части переправы, и толпы любопытных зевак собирались на берегу поглазеть, как пойманный мост водворяют на место.
Сегодняшний Багдад встречает гостей обилием красок, непривычно громкими сигналами автомобилей и ярким солнечным светом. Весь он пропитан какой-то особой атмосферой, навеваемой от предвкушения встречи с городом «Тысячи и одной ночи», где переодетым бродил халиф Харун-ар-Рашид, где под покровом ночи плутовал знаменитый «багдадский вор», где жили простоватые купцы и их хитроумные жены. На набережной Тигра установлена бронзовая скульптура, изображающая облокотившегося на подушки царя Шахрияра, завороженно внимающего Шахерезаде, рассказывающей очередную сказку великой книги.
И конечно, Багдад, как и любой восточный город, невозможно представить без сука (базара), который занимает обширный квартал между берегом полноводного Тигра и улицей Харуна-ар-Рашида. По давней традиции торговля на восточном базаре «специализирована»: в одном месте продают ткани, в другом идет распродажа обуви, в третьем предлагают покупателям готовое платье… Грохот огромных молотов, сминающих куски оцинкованного железа; звонкий перестук молоточков, выбивающих затейливые узоры на листах меди; пронзительный визг металла под зубьями пилы, шум паяльных лам и вздохи кожаных мехов, раздувающих горны, — это Медный сук. Здесь не только торгуют готовыми изделиями, но и изготовляют их в мастерских, расположенных здесь же.
Особенно оживленным Медный сук был во времена правления халифа Харуна ар-Рашида, когда Багдадский халифат и его столица были в самом расцвете своей славы. Как рассказывают арабские сказки, халиф любил бывать на Медном базаре, переодевшись в одежду купца, торговца или простого горожанина. В то время на Медном базаре работало более 300 мастерских, объединенных в своего рода гильдию — со своими правилами, законами и традициями. В мастерских изготовлялись боевые доспехи и оружие для воинов, металлические детали для строительства дворцов, мечетей и жилых домов, а также блюда и кофейники, котлы и подносы и, конечно же, украшения. Водопровода в те времена не было, и, чтобы черпать воду из Тигра, багдадцы покупали на столичном базаре кувшины. Грациозная багдадская девушка с кувшином, полным воды, — героиня многих арабских песен, легенд и сказаний.
Шум, вечно стоящий на Медном суке, вошел во многие арабские пословицы и поговорки, и при случае багдадцы обязательно расскажут вам историю о любви бедного юноши к девушке из богатой семьи. Отец девушки согласился на неравный брак при условии, если влюбленный юноша перекричит шум Медного сука. Но все попытки выполнить это условие заканчивались неудачей, и свадьба не состоялась.
Не исчез из Багдада и мазгуф. Если в вечернее время пройтись по городской набережной, то можно увидеть множество небольших костров, расположенных один возле другого. С наветренной стороны они обычно защищены оградкой из прутьев, а на другой стороне торчат воткнутые в землю колышки, на которых лежит нечто, похожее на раскрытую книгу. Время от времени к «книге» наклоняется человек и переворачивает ее. Еще несколько минут назад эта «книга» плескалась в бочке: рыба эта очень красива и похожа на что-то среднее между карпом и небольшим сомом. Ловкие руки разрезают рыбу, названия которой никто не знает, вдоль, «разворачивают», насаживают на колышки и держат над пылающим огнем костра до тех пор, пока она не станет золотистой Потом «книгу-рыбу» кладут на горячий пепел — и мазгуф готов. Вы можете есть его прямо у костра или отойти в сторонку; можете присесть на скамейку, куда продавец быстро принесет вам арабский хлеб, салат из помидоров и острый перец с луком…
|
|
Читайте в рубрике «Ирак»: |